Автор - Tee
Фэндом - Bleach (упоминается только Готей 13)..
Бета - Майкрософт Ворд
Жанр – романс, агнст
Рейтинг - PG-13
Персонажи – Кагамэ Натцу/Сэкаиками Тиёри Ханацуки
Описание – Последняя встреча Натцу и Тиёри..
Дисклеймер - Домо аригато Кубо-сану
Хидже-сама за вдохновенную веру в мою музу! Клану за то, что он есть))
Примечания - экспериментирую с изложением.. Оо
Вкурить..В саду, тихом и полным осенней опустошённости, она сидела в тишине и одиночестве. Мало что могло потревожить её в этот момент – она уже всё отпустила. В глаза ей не смотрят, отводят взгляды и вздыхают за спиной, хотя знают, что это может быть для них чревато, но всё равно сдержать вздохи сожаления не получается. Какая всё-таки невыносимая мука, скорее бы уже оставить всё здесь на своё течение, время всё исправит, и уйти. Она приняла это решение, потому что она сможет это пережить, она сильная, ей больше ничего и не остаётся.
«Сражайся, Тиёри, сражайся!»
Грустная, едва заметная улыбка касается её губ. Она сидит в этих церемониальных покоях, с видом на этот,красивый весной и такой унылый осенью, сад. Изоляция. Приказ Совета. Чтобы не сбежала. Смешно! Это ведь её решение, а она их никогда не меняет. Она всегда держит своё слово… всегда.
Внезапно её будто окатило холодной водой, спокойствие как рукой сняло, внутри всё забилось и стало рваться на много мелких частей. Сколько времени она не чувствовала это? Сколько лет она думала, что уже не почувствует? И вот оно снова. Такое знакомое, до боли, до воя, до безумия…
- Я не знал, что ты способна на самоубийство, - тихий, но стальной голос, знакомый, родной, но всё-таки немного другой.
Она не оборачивается, ей страшно обернуться.
- О чём ты? – она выдавливает из себя слова, старается сделать вид, что всё хорошо.
- Разве завтра ты не совершаешь самоубийство? – резко и больно.
- Завтра я выхожу замуж, - поясняет она, стараясь быть удивлённой, но она понимает, что подразумевается под «самоубийством».
- Ты выходишь замуж за Хитораги Такаши, - всё ещё с ненавистью, всё так, как и раньше. – Это всё равно, что убить себя!
Она всё-таки оборачивается и встречается со взглядом золотых, сейчас тёмных от бешенства, глаз.
- Я подумал, что это злая шутка, когда узнал об этом. Но как вижу всё именно так. Ты сошла с ума?
- У меня нет выбора, Натцу, - отвечает она и от этого ответа его лицо становится серым.
- Что за бред? Более достойной кандидатуры на роль супруга не нашлось?
Она отрицательно качает головой, понимая всю абсурдность этого жеста.
- Это решение Совета, - поясняет она, показывая смирение и скорее уже почти смерть.
- Когда тебе было до них дело? – он в ярости.
- С этим ничего не поделать…
- Вы совсем тут очумели? – взрывается Натцу. – Ты завтра замуж за этого выродка, Ран невеста старого пердуна…
- Натцу, - она встаёт.
- Я не прав? Хару будто тоже двинулся умом, ему будто всё равно, что происходит.Что вы творите?
- Я не могу ничего с этим поделать, всё так как должно быть, разве нет?
- Нет, нет, - он в мгновение преодолевает расстояние в несколько метров и хватает её за руку. – Что ты несёшь, Ти-тян? Ты хоть слышишь себя? Он же тебя уничтожит, ты же не будешь сопротивляться, а он растопчет тебя, потому что ненавидит, потому что для него это дело принципа, он будет мстить… Как ты…
- Что же мне делать? – она ухмыляется и от этого он сжимает её руку ещё сильнее.
Бешенство, всё, что он сейчас чувствует это бешенство.
- Почему ты не отказалась? – шипит он.
- Я не могла, - Тиёри пожимает плечами.
- Что значит не могла?
- Так же как и Ран не могла.
- Не приплетай сюда Ран. Ведь брак с Хитораги изначально должен был быть между ним и Хиджей. Я видел бумаги. Так какого на её месте ты?
- Натцу, - лицо Тиёри становится суровым, глаза темнеют.
- Что? Все решили прикрыть тобой малышку Хиджу? Ну, конечно, она ведь у нас слабая, аки цветок на клумбе, как что так сразу всё плохо, умирает. Неужели тебя принесли в жертву, а тебе всё равно?
Каждое его слово было полно желчи и горечи, боли и злобы, почти ненависти. Она и забыла каким он может быть.
Тиёри встряхивает головой и высвобождает руку.
- Я сама сказала, что займу её место, - голос её звенит как сталь, она разворачивается и идёт в сторону энгава.
Натцу не может уже совладать с собой. Что это за бред? Что за дурной сон? Узнав, что происходит в Фуин он своим ушам не поверил, смог вырваться на пару дней, а тут такое. Дядя запросил себе ещё одну жену в лице Сэкаиками Ран, а теперь валяется при смерти уже который месяц, а Ран ждёт. И Хару ждёт. Только вот чего он ждёт непонятно. Увидеться с ним Натцу так и не удалось. По приказу командующего Готей 13 лейтенанта Кагамэ Хару отправили на гауптвахту. За что и почему никто толком не смог объяснить, но судя по всему, Хару рвался в Фуин. И Натцу знал, что в данной ситуации, когда уже завтра Хитораги Такаши сделает своей женой Сэкаиками Тиёри Ханацуки, Хару рвался только для того, чтобы убить Такаши. Но когда сам Натцу узнал, что на самом деле невестой должна быть Хиджа, а Тиёри её замена – он сделал всё возможное, чтобы попасть сюда, к ней, и убедится, что её всё происходящее просто нелепая ошибка.
«Я сама»…
- Зачем, - выдавливает из себя Натцу, смотря ей в след, желание разорвать её вновь вернулось к нему.
- По-другому было нельзя…
Натцу идёт за ней, хватает за руку и разворачивает Тиёри лицом к себе.
- Какого… я не понимаю, почему ты всегда прикрываешь её? Неужели даже сейчас, а ей всё равно? Менос!
- Она при смерти, Натцу, - отвечает ему Тиёри, тихо, резко, со слезами на глазах.
Натцу ничего не может понять, он силится совладать с паникой, которая выводит его из себя с тех пор, как он обо всём узнал. А теперь он видит сильную и непоколебимую Тиёри, которая готова разрыдаться. Паника начинает брать верх.
- Почему?
- Рана… та самая рана, что она получила в бою с Шинебуси.
- Царапина, на тебе было больше ран, - он не может поверить, что такое вообще возможно.
- Ты же понимаешь, что рана не при чём, это внутри. Я не могу допустить, чтобы она сломалась… А сейчас она даже встать не может…
- Ты хочешь спасти всех и вся, - в голосе боль и горечь. – Но это невозможно, Ти-тян. Ты не можешь…
- Натцу…
- Знаешь, я мог бы сделать всё сам… Я думал об этом, - его словах смешивались желчь и безысходность. – Я могу завалить Хитораги, а ещё старика – будет просто, он почти сдох.
Резкий удар по щеке заставляет Натцу замолчать, но после удара Тиёри тянет руки и обнимает его. Он всё так же стоит на земле, а она на энгава – его лицо утыкается её в плечо и он начинает рыдать.
- Не оставляй меня, Тиёри, - голос срывается на шёпот, в нём почти нет ярости или ненависти, только прерывистое дыхание и отчаяние. Паника победила.
- Натцу… Натцу…
- Прости, прости меня, но я не могу… Это невыносимо, я хочу уничтожить всё, что нас окружает, я ненавижу всё это. Разве в этом есть смысл? Я хочу убивать… Ненавижу… ненавижу Кагамэ, Сэкаиками, Хитораги, Совет, Сообщество душ…
Руки его отчаянно прижимают её к себе. Она словно ускользает от него. Не важно, что он был далеко от неё столько времени, но он знал, что с ней всё хорошо, а теперь он теряет её, он понимает, что пока Такаши не уничтожит её он не успокоится, а значит у него не будет его Ти-тян.
- А давай я просто заберу тебя отсюда? – внезапно он поднимает на неё своё лицо, лицо мальчишки, которого она знала столько лет.
- Нет, - она качает головой. – Тогда замуж выдадут Хиджу, даже почти мёртвую.
- Тиёри, - почти стон, отчаянный и тихий.
Руки тянутся к её лицу, он притягивает её к себе и целует. Это не просто поцелуй. Это скорее глоток воды, для бредущего по пустыне путника.
Больше ничего не надо. Тиёри отвечает и уже не имеет значения всё, что есть вокруг них.
Такие родные, такие знакомые каждой клеточкой друг другу. Они не говорят, в этот раз они нежны друг с другом. Это даже не прощание. Это откровение – нужда в тепле, нужда в том, что оба так ценили, любили и вместе с тем ненавидели друг в друге. Отражения… всего лишь отражения… он её, она его.
Тепло рук и едва весомое прикосновение губ, они, наверное, никогда не были так заботливы друг к другу, как в этот момент. Его пальцы проникают под одежду, гладят её нежную кожу, тянут ближе к нему. Он скучал по ней, так скучал. Когда он видел её в последний раз, она была при смерти, тогда, после боя с Шинебуси. Почти безжизненное тело – тяжёлое дыхание, кровь сочилась сквозь повязки, она билась в лихорадке и говорила что-то в бреду. Помнила ли она, что он приходил к ней, понимала, что он звал её и рыдал, уткнувшись в её руку, снова рыдал как в детстве. Только с ней он мог себе это позволить, только она могла заставить его плакать. Он ненавидел её за это. Но он знал, что не может без неё, она делала его живым, она давала ему смысл для того, чтобы идти дальше. Мир, найти мир для неё и для себя. Чтобы обладать. Он упивался этой эгоистичной мыслью – она не принадлежала никому, кроме него. А сейчас…
Он попытался прийти в себя. Они были в комнате, в которой она жила с тех пор, как Совет одобрил, а Хиторги согласились, чтобы она заменила сестру. Тиёри была здесь одна, к ней даже Дзиро не пускали, отчего слуга был готов выть. Это он помог Натцу попасть сюда. Когда они перебрались внутрь? Это важно? Нет. Важно, что она сейчас в его руках, он обнимает её, он гладит её мягкие волосы, он чувствует её тёплую и нежную кожу. Его пальцы пробегают по белым рубцам шрамов, которые она получила в их бесчисленных секретных вылазках, выполняя вместе с ним указания ненавистных стариков из Совета. И у него есть такие. Глаза её закрыты, она такая спокойная, всегда… всегда… даже сейчас… Он наклоняется и целует эти отметины на её прекрасном, идеальном теле. Он поднимается выше и целует её в губы.
- Я безумец, знаешь…
- Знаю… - она открывает глаза, сейчас темно серого цвета.
Она дрожит от его прикосновений, хотя кажется безмятежной.
- Я хочу уничтожить и тебя тоже.
- Знаю…
- Но я… я хочу этого ради тебя…
- Глупый, - она не улыбается, хотя он слышит эту улыбку в её голосе.
- Уничтожь меня, - он снова целует её.
- Хорошо, - выдыхает она.
Теперь её губы целуют его шрамы – она знает каждый, но есть новые. Её пальцы чувствуют его тепло, её кожа прикасается к его коже и начинает гореть. Одиночество двух демонов. Его золотые глаза горят, словно у хищника, но он и есть хищник. Идеальный. Красивый. Мощный. Яростный. Ничто не может удержать его. А раны – чаще всего он специально подставлялся. Ему нравится запах крови, он заставляет его дышать быстрее, двигаться быстрее, убивать быстрее.
Она никогда не боялась его. А его это бесило. Бесило её спокойствие. Даже сейчас она всё равно пытается быть спокойной. Какая невероятная привычка.
Он единственный, кто способен её убить. Как бы было хорошо, если бы он решился. Но сейчас… Ах, да, она должна спасти сестру – нельзя сейчас умирать. Но дрожь, которая бьёт её, способна убить? Действительно.
Трепет и тишина, почти звенящая, лишь его хриплое дыхание и шуршание одежды, на которой они лежат. Разум ничего не говорит. Только желание. Гореть от его огня. Быть рядом. Умереть вместе. Любовь? Ненависть? И то, и другое. Просто нельзя по-другому.
«Кто настоящий? Хочешь узнать, кто из нас настоящий?»
Сейчас они оба были настоящими, они оба были живыми и реальными. Во всей остальной жизни они притворялись. Но наедине друг с другом притворяться не нужно. Наверное, они оба безумны. Разве это нормально? Хотя для них – всего лишь порыв, всего лишь битва друг с другом. Как и всегда.
Они лежат рядом, тяжёлое дыхание и крепко сжатые руки, они не хотят принимать реальность, но она никуда не денется, она окружает их, душит, проникая в лёгкие и в кровь.
- Я… - шепчет он ей на ухо.
- Мм… - отмахивается она, - не надо…
Его едва слышный отчаянный стон, руки сильнее прижимают её к себе. Больно. Пусть.
- Пора, - тихо говорит она, почти неслышно, ей страшно от этого слова.
«Ей… страшно?»
Они молча одеваются. Потом сидят друг напротив друга, держась за руки и смотря в глаза, не моргая и не отводя взгляд.
Потом встают и она, стоя на энгава смотрит, как он уходит.
- Я хочу кое о чём попросить, - тихо говорит он, внезапно останавливаясь и оборачиваясь.
- Да…
- Знаешь я не шутил, когда просил уничтожить меня.
Она ждёт.
- Если в следующую нашу встречу я окажусь твоим врагом… я хочу попросить… сразись со мной. Только ты. Прошу. В полную силу. Я хочу её испытать. Я всегда мечтал об этом… знаешь?
Она кивает.
- Если умереть, то от твоей руки.
- Хорошо, но ты тоже не будешь сдерживать себя, - как и всегда она ни о чём не спрашивает, она просто принимает его слова, как есть.
- Я обещаю, - кивает он, и сердце нещадно щемит в груди.
- Обещаю…
- Прощай, Ти-тян.
- Прощай, Натцу.
Он исчезает. Она знает, что увидит его… не скоро, но увидит. И он будет её врагом. Она знает, что он воплотит это условие в жизнь, чтобы осуществить свою мечту – сразиться с ней. А ей всего лишь нужно сдержать обещание… а значит выжить в схватке, выжить рядом с Хитораги Такаши. Она всегда выполняет свои обещания.
«Ты ведь знаешь это, Натцу…»