Оформлю, как фик.. ну так проще просто.. продолжение - ну не знаю.. когда-нибудь, может быть..
Название – Избранник Цитадели
(ну по крайней мере так задумывалось..)Автор - Tee
Персонажи – Хоакин (раб), Делия Кара Нагалаат (старшая дочь Верховного Советника), Селиния (Повелитель Цитадели), Грон (Второй Советник) и другие..
Описание - Тут всё должно было крутиться вокруг Цитадели. Это твердыня, магический (скорее всего) элемент. Цитадель огромна, внутри неё целый мир - аристократы, рабы.. но все трудятся на благо Цитадели, а она всех их одаривает благодатью (ну в теории, конечно, ибо рабам погибающим в подземельях совсем не сладко и понятие благодати для них скорее насмешка). Цитадель сама выбирает себе Повелителя, Избранника.. Прикол в том, что никто кроме Избранного не может покинуть стены Цитадели и вернуться назад. То есть уйти-то можно, но вот назад вернуться нельзя..
Дисклеймер - Забавная вышла бы история, если бы я её стала продолжать.. Хоакин, кстати, замечательный герой, да..
Вкурить?
Второй Советник вздохнул.
- Неужели ничего нельзя сделать для нее? Она ведь из такого знатного рода, к тому же ее отец бывший советник Цитадели. - Он посмотрел на Святейшую.
- Нет, я ничем не могу помочь - девчонка совершила преступление против Цитадели, против установленного в ней порядка, против человеческой жизни наконец! Ее приговорили к уничтожению и все равно кто ее родители, они как истинные подданные Цитадели должны были отречься от нее за такое страшное преступление, а не просить о помиловании.
Глаза Святейшей были полны ярости и холода. Второй Советник посмотрел на нее с нескрываемым страхом.
- Запомните Второй Советник Грон, - сказала Святейшая. - Никто не посмеет нарушать закон Цитадели. Те, кто нарушат его, будут казнены, их ждет уничтожение. Так хочет Цитадель. А значит я буду делать именно так!
Второй Советник поклонился и вышел.
Селиния вздохнула. Она ненавидела все эти непонятные просьбы. К тому же Кара Нагалаат была виновна, вина была доказана, девчонка ее не отрицала, да даже если бы и отрицала, что с того? Ее ждет уничтожение и точка! Но Святейшая была расстроена больше из-за того, что Далон был против этой казни. Сын твердо высказался против. Как он мог? Ее плоть и кровь. Она растила его на благо Цитадели, чтобы он стал ее Правителем, Избранным, как когда-то стала она. А теперь он идет против законов Цитадели, высказывает свое мнение не желая слушать ничьих доводов, это недопустимо и просто возмутительно! Селиния потерла виски. С самого утра у нее нещадно болела голова. Она хлопнула в ладоши и на пороге появилась Тава.
- Что пожелаете?
- Позови Лекаря! - приказала Селиния.
- Будет сделано, - поклонилась Тава и исчезла за дверью.
Хоакин вошел в зал Голоса. Именно здесь, когда Голос молчал и в зале было пустынно и тихо, Хоакин чувствовал себя уютно и спокойно. Из этого места никогда никого не прогоняли и здесь можно было спокойно отдохнуть от работы и помечтать о чем-нибудь светлом и прекрасном. Например, о небе. Хоакину оно особенно нравилось. Когда-то он был одним из немногих, кому разрешалось работать на верхних этажах Цитадели, а там были огромные окна и в них было видно небо. Такое красивое и непостоянное. Другие, работавшие внизу, редко когда выходили на поверхность, а некоторые так и умирали никогда не увидев дневного света, да и просто другого света, кроме света сфер.
В зале как всегда было пустынно, не было никого. Хоакин вздохнул — хорошо. Он прошел вперед к скамьям и увидел сидящего на одной из скамеек человека, точнее это была девушка, ее фигура была такой маленькой и сидела она в таком месте, что Хоакин зайдя в зал не увидел ее. Хоакин было расстроился, что его уединение нарушили, он пригляделся, его глаза очень хорошо видели в темноте - девушка показалась ему знакомой, поэтому он подошел и сел рядом. Девушка не пошевелилась и не подняла глаз на Хоакина. Поэтому Хоакин тоже не стал проявлять явный интерес, он посмотрел на нее искоса и узнал, сердце его отчаянно забилось.
- Делия? - Спросил Хоакин шепотом.
- Уже нет, - покачала головой та. - Теперь просто Кара Нагалаат.
- Кара Нагалаат? - Удивленно воскликнул Хоакин и его голос ушел по нарастающей под купол зала, растворившись там.
Девушка вздрогнула и посмотрела в лицо Хоакину. А на пороге появились две фигуры стражников. Немного постояв на входе они, убедившись, что все спокойно, снова исчезли туда откуда появились. Хоакин был поражен. Он не понимал, что происходит.
- Почему Кара Нагалаат? Ты разве не помнишь меня, я Хоакин, тогда наверху, когда случился взрыв, ты разве не помнишь? Ты сказала, что тебя зовут Делия... - Хоакин запнулся. - О, ты наврала, сказала ненастоящее имя? - Разочарованно озвучил он свою догадку.
Кара покачала головой и печально улыбнулась.
- Нет, настоящее, и я помню тебя... Хоакин. Ты же спас мне жизнь, как я могла забыть тебя? - Она посмотрела на него своими большими грустными глазами.
Еще тогда эти глаза его поразили, они так долго не шли у него из головы, собственно так же, как и их обладательница.
- Не понимаю, - покачал головой Хоакин.
- Все мы дети Цитадели, - сказала тихо Кара. - Делия - это имя, которое мне дали родители, а Кара - это имя, которое мне дала Цитадель. Теперь, у меня забрали имя, данное родителями, осталось только имя Цитадели.
- Теперь понятно. Но что с тобой произошло?
- Я... - Кара запнулась и оглянулась на вход, в котором недавно появились стражники.
Хоакин понял куда она смотрела и вдруг страшная догадка озарила его. В памяти всплыло имя Кары Нагалаат, которое он уже слышал сегодня.
- Подожди, сегодня я слышал, что Цитадель приговорила к уничтожению некую Кару Нагалаат. Это что ты? Что за преступление ты совершила? - Хоакин был потрясен. Он ждал, что сейчас она скажет, что все это не так, что все неправда, хотя это было нереально — имена в Цитадели были уникальны для всех ее подданных.
- Я была, точнее нет я признана виновной в смерти Третьего Советника Хора, - Кара склонила голову.
- Не верю, что ты виновата! Как?
- Это не имеет теперь никакого значения. Цитадель приговорила меня к уничтожению и приговор будет приведен в действие.
- Подожди, но ведь ты аристократка, таких как ты не уничтожают!
- Я совершила преступление против Цитадели, я убила одного из ее достойнейших слуг, меня нельзя помиловать.
- Третий Советник Хор был приличной сволочью и он не имел никакого понятия о достоинстве! - Перебил Кару Хоакин.
Кара подняла на Хоакина глаза.
- Мои родные отреклись от меня и именно поэтому я теперь не имею права называться Делией Нагалаат, теперь у меня есть только имя, которое мне дала Цитадель, хотя оно будет со мной не так долго.
- Это какая-то несправедливость, ты же наверняка не виновата! Как он умер?
- Он умер, упав с лестницы, после того как я оттолкнула его. Я виновата в его смерти. К тому же он был моим женихом.
- Чего? Он был кем? Это же бред!
- Так распорядилась Цитадель. - Тихо сказала Кара.
Хоакин замолчал. У него заболело сердце. Он в безумной быстроте начал соображать, как спасти ее от уничтожения. Спрятать, после того как украдет ее? Он был уверен в том, что украсть ее у стражников легче легкого, как правило приговоренных к уничтожению не охраняли хорошо, считалось, что им просто некуда деться. Вот сейчас Делия сидела здесь, а стражники просто стояли у входа, да чего там, наверняка сидели и болтали, как болтают две закадычные приятельницы сплетницы. Можно было хоть сейчас забрать ее в подземелья и никто бы ее там никогда не нашел. Но что это решит? Что изменит в ее судьбе. Он вспомнил, как тогда она приготовилась принять смерть так будто всю жизнь ее ждала. Никакой борьбы, никакой жажды жизни. Они сидели после взрыва в завалах коридора Цитадели и ждали подмоги. Точнее он ждал. А она. Она казалась такой маленькой и беспомощной. И что самое страшное она вообще не хотела жить. Тогда Хоакин был поражен. Он, раб, всю свою жизнь был обречен на тяжелый труд на благо Цитадели и ее служителей, вершителей судеб мира. Он увидел дневной свет будучи уже подростком, он опьянел, когда впервые, будучи уже взрослым, вдохнул первый раз воздух. Он, который никогда не надеялся на то, что когда-нибудь сможет покинуть стены Цитадели, с детства приготовлен к тому, что умрет здесь замученный тяжелой работой. Он был переполнен жизнью. И она, аристократка, дочь Верховного Советника. Она, что могла дышать воздухом каждый день, она видела дневной свет, слышала пение птиц. Каждый ее день был наполнен радостью и счастьем, а работа на благо Цитадели не сулила ничего кроме удовольствия, и уж никак не смерти. Она была готова умереть и ни капли не стремилась жить. Хоакин не мог понять этого в тот момент, его злила ее отрешенность и смирение. Если бы его не было рядом она бы наверное просто легла и умерла бы, как и не дождавшись помощи. Но он там был. Он сидел рядом и пытался понять. И он понял. Он был свободен, хотя и являлся рабом, а она была в заточении, хоть и жила на свободе. Ее печальные глаза, ее несчастная душа — они не давали покоя Хоакину и когда был отправлен в Подземелья, где не было никакого источника света, и когда он покинул стены Цитадели, и он вернулся в нее. Старики были в ужасе, когда вновь увидели его. Никто не уходил из Цитадели и уж тем более не возвращался в нее. А ведь он вернулся ради нее. Только ради нее. И что теперь? Разговаривая с ней сейчас он сдерживал себя как мог. Его руки вспотели, а сердце билось так сильно, что вот уже было готово отказаться работать вовсе. Он держал себя в руках, это было безумно сложно. Вот он светский разговор — сплошная пустая болтовня.